Профессор Парижского университета Егор Резников стал автором открытия в сфере археологии и искусства. А чтобы доказать свою теорию, он издает звуки, похожие на рев, в самых знаменитых пещерах — там, где первобытный человек рисовал быков, бизонов и других животных.
Первобытные люди выбирали животное для изображения, ориентируясь на слух
В конце сентября Резников с помощью голоса и слуха впервые исследовал Каповую пещеру (ее также называют Шульган-Таш). Вместе с корреспондентом Newsweek он облазил все залы, на стенах которых нанесены около 50 рисунков и знаков. Собранные данные подтвердили гипотезу Резникова: в этой пещере художники рисовали именно в тех местах, где резонанс максимально усиливает звук. «Эта версия вполне имеет право на существование», — считает ученый секретарь Института археологии РАН Екатерина Дэвлет. По ее мнению, Резников расширяет привычные представления о первобытном искусстве, объединявшем живопись, музыку, театр и религию.
Стоит отдалиться от входа в пещеру на несколько десятков метров, как тут же осознаешь, что абсолютная темнота — не абстрактное понятие. Выключишь фонарь — и все чувства притупляются. Кроме слуха. Стоящий рядом Егор Резников вдруг издает пронзительные звуки «О-о-о!», поворачивается в разные стороны — и слушает, как звуки возвращаются к нему. «Слышите, слышите, вон там, — он показывает лучом фонаря, — совершенно другое эхо. Тут звук глохнет, а там уходит дальше — видимо, есть проход в следующие залы».
В ходе экспедиций в пещеру Капова, нами создана самая полная коллекция наскальных рисунков
Через несколько минут, вскарабкавшись по камням, покрытым плотным слоем глины, обнаруживаем, что профессор был прав. Древние люди использовали голос как сонар, для эхолокации, отдышавшись, продолжает объяснять Резников, ведь факелом не всегда можно осветить всю пещеру. Никто, конечно, не знает, какими именно звуками они пользовались, но звук «О» в такой ситуации вполне подходит: по соотношению громкости и затрачиваемых усилий он самый эффективный, утверждает исследователь. Чтобы попасть в резонанс, нужно менять частоту издаваемого звука, и с «А» и «У», по словам Резникова, это делать сложнее.
В Каповой пещере люди не жили, а устраивали там жертвоприношения, считает археолог из Уфимского научного центра РАН Вячеслав Котов. Скорее всего, жили они неподалеку — большинство найденных в пещере орудий изготовлены из уральской яшмы, а ее месторождение расположено в 70 км от Шульган-Таш. А в двух километрах от нее был, как говорят геологи, выход оксида железа, который древние художники 15 000 лет назад использовали для приготовления краски. Котов считает, что уральские древние люди переняли искусство пещерной живописи у какой-то пришлой группы, например, с территории современной Франции.
Французским наскальным рисункам до 32 000 лет. В то время местность вокруг Каповой пещеры была занята тундростепью, и в ее высокой траве с удовольствием паслись мамонты, объедая кустарник в долинах рек. Каповая пещера расположена как раз у реки, поэтому неудивительно, что из 50 рисунков 9 изображают мамонтов (лошадей, к примеру, только 5).
Пока осторожно двигаешься по мокрой глине внутри пещеры, глаза ищут хоть какие-то цветные пятна на стенах. Цепляешься взглядом за красное пятно, но оно оказывается подтеком ржавчины. Впрочем, даже его еле видно из-за кальциевых отложений и слоя глины. Наконец, в Купольном зале на первом этаже пещеры Вячеслав Котов подводит нас к стене и чуть ли не носом тычет в цветные пятна. Глаз привыкает, и понимаешь, что они везде: на высоте нескольких метров, слева, справа, около дна пещеры. Отчетливо видна лошадь справа вверху, остальное требует очень аккуратной расчистки.
Каповая пещера расположена как раз у реки
Егор Резников при виде десятиметрового «полотна» преображается. Он пробует голосом разные варианты: то рычит, то мычит, меняя тембр, ищет подходящую частоту и с помощью секундомера замеряет продолжительность различных звуков. «Пока нет измерительных приборов, которые могли бы действительно помочь исследовать звучание пещеры, — объясняет он. — Однажды я работал с американскими учеными. Они глядели на свои аппараты, говорили, что нет ни эха, ни резонанса. А я их слышал». С этими словами профессор засовывает голову в каменную нишу, над которой располагается рисунок какого-то животного, и начинает мычать. Сразу становится не по себе: вся каменная колонна вибрирует, и создается ощущение, что в пещере действительно находится мамонт или бизон.
«Это и есть резонанс», — улыбается довольный произведенным эффектом Резников. Если «пустить» голос на определенной частоте, то амплитуда колебаний (то, что мы воспринимаем как громкость) возрастет. И слабый звук в углу пещеры отзывается громким гулом по всем залам. Профессор переходит от стены с рисунками к пустой стене и издает разные звуки. Впечатление совсем другое, и, самое главное, эхо повторяется меньшее число раз. «Количество повторов эха — один из способов измерять резонанс», — поясняет Резников. Чем удачнее попадаешь в резонанс, тем громче звук и тем дольше он будет отражаться не затухая. «Вот послушайте, в этом направлении отклик повторяется пять раз, а у той стены бывает и по восемь», — демонстрирует музыкант.
Резников тщательно обследовал «голосом и слухом» каждый рисунок во всех трех залах нижнего этажа пещеры и признал наилучшим резонанс в зале Хаоса, где на высоте трех метров располагаются рисунки лошади и человекоподобной фигуры. Но самое интересное ждало нас на втором этаже пещеры. «Первый этаж — это начальный этап испытаний, — рассуждает Вячеслав Котов. — Это “вводный курс” молодого воина, которого надо было отрешить от всего мирского. Сложнейший и опасный уступ, который надо преодолеть, чтобы попасть на второй этаж, — свидетельство того, что там люди проходили последний обряд инициации». Поднимаемся по трем почти отвесным металлическим сварным лестницам на несколько десятков метров вверх, скользим на перекладинах. Совершенно непонятно, как древние люди преодолевали этот путь без альпинистского снаряжения. Котов предполагает, что они использовали сучковатые стволы деревьев: сучки служили ступеньками. Но как втащить стволы наверх и расставить на нужных уровнях — всё равно не ясно.
Первое изображение на втором этаже — малоприметная красная точка, но именно около нее Резников задерживается надолго. Похожие точки он уже видел во французских пещерах. «Такими знаками древние отмечали границы звуковых зон», — говорит он и громко издает звук «О». С одной стороны эхо повторяет возглас семь раз, а с другой — восемь. Это раздел по резонансу. «Не аукнешь — рисунка не найдешь», — шутит сотрудник заповедника Ольга Червецова.
Из 50 рисунков 9 изображают мамонтов (лошадей, к примеру, только 5)
Еще выше располагаются Акустический и Бриллиантовый залы, где мы сталкиваемся с противоречием. Голос музыканта там особенно хорош и звучен, но рисунков не видно. Почему — неизвестно. Возможно, в этих залах совершались обряды, для которых не было нужды в настенных изображениях. А чуть ниже двух «неудачных» залов находится зал Рисунков, где Резникова ждет настоящий триумф. Останавливаемся около самой красивой и большой картины с животными. Пока профессор «озвучивает» изображенных на ней бизонов, лошадей и мамонтов, начинают звучать и картины у противоположной стены. «Эти картины отвечают друг другу, — говорит профессор, — такая вот у них перекличка. Они не просто так здесь нарисованы».
До сих пор науке не удавалось восстановить речь первобытного человека, понять, в каких ситуациях и при помощи каких звуков он выражал свои эмоции. Гипотеза Резникова, возможно, позволит археологам это сделать — при помощи резонансных участков пещер.