Эзотерика
Ближе к двум пополудни новгородская филармония наполняется ароматами духов и по-вечернему пышными прическами.
Анатолий Кашпировский
Подхватив букет, дама бежит на встречу с “самым известным неизвестным”, как заявлено в афишах. Или, проще говоря, Анатолием Кашпировским.
Кашпировский вернулся. Неожиданно, после 15-летнего отсутствия. Осенью 2005-го афиши с анонсом выступлений Кашпировского буквально наводнили Санкт-Петербург. Сначала было выступление во Дворце спорта “Юбилейный” – на Кашпировского пришло от силы ползала. Во время последовавших теледебатов с питерскими психотерапевтами у зрителей, как в старые добрые времена,начали рассасываться рубцы. И уже на следующем выступлении – в ДК им. Горького – мест на всех желающих не хватило.
Неделю назад Кашпировского встретил Великий Новгород, потом Тихвин. Продолжать ли шествие по городам России, Кашпировский решит, видимо, уже в следующем году: 20 декабря он улетает на праздники к сыну и внучке в США. Но, судя по осенне-зимнему туру, тур-возвращение продолжится. Былой мощи целителю уже не обрести, но курилка жив, и его помнят.
В конце 80-х Кашпировский собирал стадионы страждущих исцеления и мог, по его собственным словам, “заработать за день на 60 автомобилей”. Его телесеансы – “установки” смотрел весь СССР. Это он открыл советскому народу широкую дорогу к целителям и психотерапевтам. Популярность Кашпировского пошла на спад в начале 1990-х, после журналистских разоблачений его целительских способностей. А после запрета сеансов массового лечения ему и вовсе пришлось отказаться от широких выступлений в России. Зато он продолжал активно выступать на Украине, а также появлялся в странах, где было много эмигрантов из СССР: в Израиле и Америке. В программе RTVi (ТВ для русскоязычных в Америке, Израиле, Европе) регулярно появлялись анонсы “встреч с Кашпировским”. Вот только в России, после членства в Госдуме в 1993-1995 гг., суперзвезда конца 80-х жил в основном в анекдотах да слухах о прогоревшем бизнесе в Америке, третьей жене из Чехии да внучке – каратистке, чемпионке США.
За пару дней до его выступлений в Великом Новгороде случился скандал: в прокуратуру области поступило заявление от 400 граждан с требованием проверить, не попадает ли деятельность Кашпировского под действие некоторых статей УК РФ, в том числе “мошенничество” и “умышленное причинение тяжкого вреда здоровью”. “Человек не имеет права вторгаться в душевную сферу людей таким образом, даже ради исцеления”, – считает одна из подписавшихся, директор православной школы №20 Людмила Елькина. На уличных афишах “Самого известного неизвестного” у человека в черном появились черные же рога и кривые надписи маркером “гастроли отменяются”.
На самом деле отменить гастроли без экспертного заключения никто не мог. Прокуратура переадресовала жалобу в областной комитет по охране здоровья и территориальный орган Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения. “Мы попросили главного психотерапевта области посетить выступления Кашпировского, – поделилась с Newsweek зампредседателя областного комитета по охране здоровья Татьяна Котова. – Ведь оценить, насколько они являются творческими встречами, как заявлено в афишах, а насколько сеансами психотерапии, никто другой не сможет”. Психотерапевт на шоу не пошел – “недосуг такими глупостями заниматься”, так что оценивать феномен Кашпировского пришлось рядовым новгородцам.
“Он ворвался в умы и сердца современников неожиданно и стремительно, – гремит из динамиков в зале доверительный мужской голос, – застав всех врасплох своим удивительным феноменом”. Около 200 нарядных женщин и пара десятков мужчин внимательно вглядываются в пустую сцену. Черный пол, пыльные шторы, стул и стол, покрытый зеленым бархатом, – с 1989 г. ничего не изменилось.
И вот на сцену врывается мужчина в кожанке и с микрофоном: “Не цените вы человека, который исцелил 10 миллионов за шесть часов”. Аудитория робко аплодирует. Черный человек – от волос до ботинок с загнутыми носами – садится за стол, не прерывая монолога: «После первого телемоста в 1988 году толпы людей не давали мне прохода. Однажды в пансионате “Донбасс” полковник упал передо мной на колени, пытался руку поцеловать: “У жены саркома коленного сустава, нужно штырь в ногу вставлять, но она не переносит прикосновения к опухоли. Помогите”. Я подумал, а вдруг не получится? Зачем мне надо? И я отверг. На другой день полковник снова упал на колени, пытался руку поцеловать. Я снова отверг. На третий день он подходит ко мне и знаете что говорит? “Наверное, вы побаиваетесь, извините, что побеспокоил”. Я побледнел и сказал: идемте. Можете проверить, все так и было, спросите хирурга Орлова в первой горбольнице”. Заканчивая длинную историю об анестезии больной, которая через три часа после операции явилась с букетом цветов на его сеанс (“там еще актер Михаил Ульянов присутствовал”), Кашпировский сказал о своей популярности: “Так прошелестели первые страницы пандемии, охватившей потом почти весь земной шар”.
Следующие часа полтора Кашпировский рассказывал нам о своем видении мира с шутками – прибаутками, не хуже Петросяна. Он настаивал, что он не экстрасенс (“их не бывает”), не гипнотизер (“в гипнозе я давно разочаровался”) и не врач: “Что в основе моего дела? То, что все гениальны своим телом. Нет ничего сложнее, чем человеческий организм. Кровь мы не можем делать руками. А телом можем? Можем. Причем сами не зная как. Все, что есть хорошего и плохого в нас, все сотворило наше тело. Вас может вылечить лишь ваше собственное тело. А я лишь помогаю, не ведая как”.
Буквально за 20 минут зал научился реагировать на слова Кашпировского правильно и вовремя. Зрители смеялись при сравнении Чумака с бутылкой из-под кефира, стекленели глазами, когда Кашпировский повторял “бог – это законы, которые я пытаюсь понять”, качали головой, слушая рассказы о христианах, которые жаждут смерти молодежи ради пересадки здоровых органов, в то время как есть чудесное гуманное средство – клонирование. Правда, баночки с водой так и не убрали из проходов, несмотря на крик Кашпировского “я не заряжаю воду!”.
Понятно, почему Кашпировскому не хочется слыть лекарем – масштаб не тот. “Я не говорю для тех, кому это сравнение кажется кощунственным. Только во времена Христа население Земли было не таким большим. За всю свою жизнь он исцелил около полутора миллионов. А я исцелял на телепрограммах полтора миллиона в час”. Зал взорвался овацией. Пришло время явить чудо – Кашпировский пригласил на сцену первую группу людей, излечившихся в 1989 г. во время телепрограмм.
Они рассказывали про геморрой, рубцы и головные боли. “Я вообще” – начала старушка. – Стоп! – грубо перебил ее Кашпировский. – Я спрашивал вас, сколько лет и что болело и сколько лет не болит. Мне нужно, чтоб ваши слова летели как стрела, чтоб люди верили, а не скучали. А ваша история никому не интересна. В зал!
Потом Кашпировский вызвал на сцену людей, у которых заложен нос. Пока они выстраивались в ряд, Кашпировский заметил в зале женщину, которая по-йоговски развернула руки ладонями вверх и соединила большие и средние пальцы: “Дамочка! Кто заразил вас этой чумкой? Вы не в Индии, где такая поза органична. Приезжают сюда всякие мандавошки с Запада и заражают вас чумкой. Гнать их надо!” Зрители захлопали в ладоши. Видимо, они не знали или забыли, что сам Кашпировский последние 15 лет больше в Америке жил, чем на улице Митинской в Москве.
Очищая руки огнем от зажигалки, Кашпировский по очереди подходил к каждому человеку на сцене, щупал нос, а потом толкал, чтоб человек упал. “Лежать, я сказал!” – крикнул он поднявшемуся было парню. Потом люди встали и по очереди задышали в микрофон. “Интересно, почему он не дал дышать в микрофон до падения”, – саркастически заметила гардеробщица филармонии, пришедшая в зал, по ее собственным словам, как на шоу, ради интереса.
На страдающих энурезом Кашпировский рук налагать не стал – просто велел лечь на сцену, закрыть глаза и положить на живот видеокассеты с его выступлениями в Керчи. Продемонстрировать результаты исцеления он пригласил их на следующий день – для этого, естественно, надо было опять купить билет за 100-300 руб. И бросил своей ассистентке как бы вскользь: “И не путать кассеты! Если эти люди захотят их купить, каждый должен взять ту, которая лежала у него на животе”. Цена видеокассеты – 700 руб.
Под конец Кашпировский пригласил на сцену для оздоровления всех органов мужчин любого возраста и женщин не старше 45, “поскольку могу не рассчитать, когда буду ронять”. Под бодрую музыку я побежала к сцене вместе с остальными. Места для нескольких десятков людей с горящими глазами едва хватало. “Вы трое, – сказал мне и еще двум женщинам Кашпировский, оценивая, куда нас лучше “кинуть”, – встали в ряд и по моему слову упали. Падайте! “Я упала, чтоб не быть изгнанной, положила руку под голову и уставилась на подошвы 41-го размера перед носом. “Руки из-под головы убрали, глаза закрыли”, – продолжал командовать Кашпировский, обходя сцену, как чистильщик поле после битвы. Пол был покрыт комками грязи и клочками волос. “Какая гадость”, – едва успела подумать я, как зазвучала успокаивающая музыка из серии “звуки природы” и сверху засветили, как солнца, горячие софиты.
Кашпировский сказал: “Люди, лежащие на сцене, находятся в полном сознании, они не спят. Просто 90% из них не могут пошевелиться”. Я подняла голову, посмотрела на людей – действительно не шевелятся. Кашпировский продолжал: “Не расстраивайтесь, что вы не на сцене. Вы все сейчас исцеляетесь, не замечая процесса. Это закон. И еще есть другой закон: съедая крупинку моей соли, которую вы можете приобрести в фойе, и запивая ее двумя стаканами воды, вы будете продолжать исцеляться дальше. А сейчас нам пора прощаться. До свидания”. Тут музыка прервалась, и ассистентки погнали нас в зал.
“На сцене вообще расслабляешься, как в жизни не бывает, ощущение легкое и невесомое, – объясняет 18-летняя Ирина Петрова, чья правая рука поражена псориазом. – Я шла сюда с последней надеждой, у меня рука была страшно повреждена до локтя. Мне ни врачи за четыре года не помогли, ни всякие бабки, которые заговаривали, – никто. И вот я пришла сюда, потому что моей маме 17 лет назад он с той же проблемой помог. Завтра снова приду”.
67-летняя Таисия Александровна Жульнова жутко рада, что Кашпировский вернулся: “Я вообще врачам не очень доверяю. А тут Кашпировский. Вот я вышла на сцену со своим носом. Врач считает, у меня с детства сломана перегородка, и я одной ноздрей не дышу, просто не замечаю этого. На сцене мне стало хорошо, и я решила, что не буду делать операцию. А уж задышала ноздря или нет – я же этого не замечаю”.
Сам Кашпировский считает, что о возвращении говорить не правильно – он никуда и не пропадал.
– Что значит исчез в 1990 году? – возмутился он моему вопросу после выступления. – Наоборот, я появился. Я появился в Америке, я появился в Польше, в Израиле, я появился в других странах мира. Передачи закончились – и я уехал за рубеж.
– Что вы все это время делали? – спросила я, поражаясь тому, как изменился за 15 лет Анатолий Михайлович. У него исчез второй подбородок, исчезли морщины. А также исчезла мимика порядком припухшего лица, как бывает у некоторых стареющих теледив, злоупотребляющих ботоксом.
– Воскрешал живых.
– Как это?
– Все привыкли, что воскрешают мертвых. Вы видели хотя бы одного воскресшего мертвого? Не видели. А вот живых – могу показать, каждый день. Например, у человека прошли рубцы на сердце. Значит, орган сердце, который вознамерился умирать, был ущербный – стал нормальный вопреки любым мнениям. Человек живет дальше. Кто воскрес? Живой человек. Чем воскрес? Умирающим сердцем.
– Хорошо. Но в России последние 15 лет вы были все же мифическим персонажем. Теперь вы вернулись как живой человек: вы гастролируете, я слышала, вы также собрались строить мусороперерабатывающие заводы в Татарстане и Питере, как логичное продолжение вашей работы: избавлять людей от всякого хлама – от болезней до мусора. Такова цель вашего возвращения?
– Я не исчезал! Вы знаете, сколько я объездил городов за это время? И Дальний Восток, Омск, Томск, Ростов. Я хронически выступал в Москве, в кинотеатре “Баку”. Только года 3-4 назад я перестал там выступать, потому что выступал в то время лишь в США и на Украине, там была благодатная среда. Я был депутатом Госдумы и был в 1995 г. в Буденновске, освобождал заложников.
Кашпировский завел подробный, тысячу раз пересказанный рассказа о встрече с Басаевым. Его помощник тем временем просматривал в ноутбуке фотографии Кашпировского, чтобы показать нам самые достойные: мэтр и Лех Валенса, мэтр и София Ротару, мэтр и Мухаммед Али.
– Из переговоров ничего не вышло. Мои спутники ушли, а я остался, общался с Басаевым еще несколько часов.
– А какой был смысл?
– А смысл такой: если у тебя есть рот – ты его открываешь, если у тебя есть язык – он работает. Вот весь смысл был. У меня есть рот и язык, у них есть рот и язык. Мы взаимно поочередно открывали рты и разговаривали. О погоде, о том о сем, о пятом-десятом, ну разговаривали. Что, непонятно?
– Вообще-то нет.
– Все. Я больше не отвечаю на ваши дурные вопросы.
Выходя из апартаментов под возмущенные крики Кашпировского, я так и не понимала, в чем же феномен человека, заработавшего за день только на билетах в небогатом Новгороде около 40000 руб. Ну что слова, в словах нет смысла, – объяснила мне на следующий день Нина Раевская, “простая русская женщина 55 лет”. – Вот врачи хорошо говорят, а толку от них ноль. А Кашпировский я как только его глаза в телевизоре увидела 16 лет назад, как голос услышала – сразу поверила. И сразу мое оглохшее ухо стало слышать, и мозоль на пятке прошла. А вера в Кашпировского – нет.