Его уважали и боялись писатели-фантасты, подозревали в шпионской деятельности в интересах коммунистической Польши и в том, что его книги пишутся «литературными неграми»… А иногда приходилось слышать, что Лем «… вероятно, является целым комитетом, а не лицом (поскольку пишет разным стилем и иногда демонстрирует знание иностранных языков, а иногда — нет». В нем видели угрозу «всей сфере нашей научной фантастики и свободному обмену мнениями и идеями в ней».
«В тот момент я этого не знал, но вскоре мне предстояло это выяснить, ведь я продолжал писать дальше…»
СТАРТ НА «СОЛЯРИС»
А параллельно он сочинял: стихи, рассказы о войне и фантастические истории. Но обязательно с научным уклоном. Его печатали охотно, впрочем, советуя ему бросить мелочевку и засесть за большой роман. Так он и сделал: почти не отрываясь, написал роман «Астронавты». Лем говорил, что когда начинал крупную вещь, то практически не знал, что в ней будет происходить. Он просто писал, нагромождая странность за странностью, а потом разгадывал собственный интеллектуальный детектив, пытаясь понять, как же такое могло произойти, если исключить мистику и чудеса. То есть строго руководствовался научными знаниями. Например, когда он вывел на орбиту Соляриса главного героя Кельвина и заставил его встретиться с издерганным, пьяным Снаутом, он еще не придумал, что так напугало одного персонажа и с чем предстоит столкнуться другому. «В тот момент я этого не знал, но вскоре мне предстояло это выяснить, ведь я продолжал писать дальше…»
Такими же научно-выверенными и абсолютно спонтанными, как «Солярис», были романы «Расследование», «Эдем», «Непобедимый», «Возвращение со звезд». Кстати, столь любимые нашими зрителями красавец Банионис и юная Наталья Бондарчук Лему страшно не нравились. Он не принял эту экранизацию Тарковского. «Я писал не о том, о чем он снял фильм!» — возмущался фантаст.
ТРУД ВСЕЙ ЖИЗНИ
Всю жизнь Станислав Лем жадно интересовался достижениями науки, выписывал журналы на русском, английском, немецком языках, был в курсе всех теорий в области мироздания. В 1956 году он издал книгу «Диалоги», подзаголовок которой звучал так: «Об атомном воскрешении, о теории невозможности, о философских концепциях людоедства, о грусти в пробирке, о кибернетическом психоанализе, об электрическом метампсихозе, об обратной связи эволюции, о кибернетической эсхатологии, об индивидуальности электрической сети, о коварстве электромозгов, о вечной жизни в ящике, о конструировании гениев, об эпилепсии капитализма, о машинах для управления, о проектировании общественных систем». Хорош замах, а? Легче сказать, о чем автор умолчал в своем труде.
«Я писал не о том, о чем он снял фильм!»
Потом бестселлером стала его книга «Сумма технологий» — размышления о путях развития земной цивилизации, возможных тупиках и перспективах… Тут были его соображения о космической экспансии, о развитии интеллектроники, о пределах фантоматики и сотворения миров, об эволюции человека в свете генной инженерии. Проблемы, которые в момент написания книги многим казались умозрительными, стали актуальными уже через пару десятков лет — при жизни одного поколения. В философских книгах Лема, не простых для восприятия, преданные читатели ценят кроме размышлений о судьбе человечества тонкую иронию и своеобразный юмор поляка.
СПУТНИК «ЛЕМ»
Каждая книга его, помимо всего прочего, о том, как причудливо плетут человеческую судьбу случайности и закономерности. О том, как мало значит наша воля, вернее, своеволие. Он очень многое предугадал и предсказал, этот интеллектуал из Кракова. С ним мечтали поговорить хотя бы несколько минут самые выдающиеся ученые мира. Хотя к концу жизни Лем практически оглох, каждый разговор с ним был незабываем и ценен. Те, кому посчастливилось встретиться с ним, рассказывали: «Он с полуслова понимал собеседника, подхватывал тему и тут же развивал ее совершенно неожиданным образом. При этом казалось, что мозг его параллельно решал какие-то другие, сложные и невообразимые задачи». Скорее всего, так это и было. В конце 1980-х различные университеты Европы, словно опомнившись, кинулись наперегонки присваивать ему докторские степени за созданные много лет назад труды. Ему это было уже не интересно. Теперь он был выше этого, жил проблемами другого масштаба… 27 марта 2006 года Лем скончался, а его книги живут и будут жить долго. Пока рождаются в мире люди, наделенные пытливым умом и незаурядной фантазией, их будут интересовать похождения на галактических просторах знаменитого космопроходца Ийона Тихого, приключения навигатора Пиркса и, конечно, судьба Соляриса… И это так логично, что первый польский спутник, который готовится к запуску в космос, будет носить имя Лема, а чье же еще?!
Мудрец из Кракова
Мистика,Человек,Космос
Его уважали и боялись писатели-фантасты, подозревали в шпионской деятельности в интересах коммунистической Польши и в том, что его книги пишутся «литературными неграми»… А иногда приходилось слышать, что Лем «… вероятно, является целым комитетом, а не лицом (поскольку пишет разным стилем и иногда демонстрирует знание иностранных языков, а иногда — нет». В нем видели угрозу «всей сфере нашей научной фантастики и свободному обмену мнениями и идеями в ней».
«В тот момент я этого не знал, но вскоре мне предстояло это выяснить, ведь я продолжал писать дальше…»
СТАРТ НА «СОЛЯРИС»
А параллельно он сочинял: стихи, рассказы о войне и фантастические истории. Но обязательно с научным уклоном. Его печатали охотно, впрочем, советуя ему бросить мелочевку и засесть за большой роман. Так он и сделал: почти не отрываясь, написал роман «Астронавты». Лем говорил, что когда начинал крупную вещь, то практически не знал, что в ней будет происходить. Он просто писал, нагромождая странность за странностью, а потом разгадывал собственный интеллектуальный детектив, пытаясь понять, как же такое могло произойти, если исключить мистику и чудеса. То есть строго руководствовался научными знаниями. Например, когда он вывел на орбиту Соляриса главного героя Кельвина и заставил его встретиться с издерганным, пьяным Снаутом, он еще не придумал, что так напугало одного персонажа и с чем предстоит столкнуться другому. «В тот момент я этого не знал, но вскоре мне предстояло это выяснить, ведь я продолжал писать дальше…»
Такими же научно-выверенными и абсолютно спонтанными, как «Солярис», были романы «Расследование», «Эдем», «Непобедимый», «Возвращение со звезд». Кстати, столь любимые нашими зрителями красавец Банионис и юная Наталья Бондарчук Лему страшно не нравились. Он не принял эту экранизацию Тарковского. «Я писал не о том, о чем он снял фильм!» — возмущался фантаст.
ТРУД ВСЕЙ ЖИЗНИ
Всю жизнь Станислав Лем жадно интересовался достижениями науки, выписывал журналы на русском, английском, немецком языках, был в курсе всех теорий в области мироздания. В 1956 году он издал книгу «Диалоги», подзаголовок которой звучал так: «Об атомном воскрешении, о теории невозможности, о философских концепциях людоедства, о грусти в пробирке, о кибернетическом психоанализе, об электрическом метампсихозе, об обратной связи эволюции, о кибернетической эсхатологии, об индивидуальности электрической сети, о коварстве электромозгов, о вечной жизни в ящике, о конструировании гениев, об эпилепсии капитализма, о машинах для управления, о проектировании общественных систем». Хорош замах, а? Легче сказать, о чем автор умолчал в своем труде.
«Я писал не о том, о чем он снял фильм!»
Потом бестселлером стала его книга «Сумма технологий» — размышления о путях развития земной цивилизации, возможных тупиках и перспективах… Тут были его соображения о космической экспансии, о развитии интеллектроники, о пределах фантоматики и сотворения миров, об эволюции человека в свете генной инженерии. Проблемы, которые в момент написания книги многим казались умозрительными, стали актуальными уже через пару десятков лет — при жизни одного поколения. В философских книгах Лема, не простых для восприятия, преданные читатели ценят кроме размышлений о судьбе человечества тонкую иронию и своеобразный юмор поляка.
СПУТНИК «ЛЕМ»
Каждая книга его, помимо всего прочего, о том, как причудливо плетут человеческую судьбу случайности и закономерности. О том, как мало значит наша воля, вернее, своеволие. Он очень многое предугадал и предсказал, этот интеллектуал из Кракова. С ним мечтали поговорить хотя бы несколько минут самые выдающиеся ученые мира. Хотя к концу жизни Лем практически оглох, каждый разговор с ним был незабываем и ценен. Те, кому посчастливилось встретиться с ним, рассказывали: «Он с полуслова понимал собеседника, подхватывал тему и тут же развивал ее совершенно неожиданным образом. При этом казалось, что мозг его параллельно решал какие-то другие, сложные и невообразимые задачи». Скорее всего, так это и было. В конце 1980-х различные университеты Европы, словно опомнившись, кинулись наперегонки присваивать ему докторские степени за созданные много лет назад труды. Ему это было уже не интересно. Теперь он был выше этого, жил проблемами другого масштаба… 27 марта 2006 года Лем скончался, а его книги живут и будут жить долго. Пока рождаются в мире люди, наделенные пытливым умом и незаурядной фантазией, их будут интересовать похождения на галактических просторах знаменитого космопроходца Ийона Тихого, приключения навигатора Пиркса и, конечно, судьба Соляриса… И это так логично, что первый польский спутник, который готовится к запуску в космос, будет носить имя Лема, а чье же еще?!
Мудрец из Кракова
Мистика,Человек,Космос
Его уважали и боялись писатели-фантасты, подозревали в шпионской деятельности в интересах коммунистической Польши и в том, что его книги пишутся «литературными неграми»… А иногда приходилось слышать, что Лем «… вероятно, является целым комитетом, а не лицом (поскольку пишет разным стилем и иногда демонстрирует знание иностранных языков, а иногда — нет». В нем видели угрозу «всей сфере нашей научной фантастики и свободному обмену мнениями и идеями в ней».
«В тот момент я этого не знал, но вскоре мне предстояло это выяснить, ведь я продолжал писать дальше…»
СТАРТ НА «СОЛЯРИС»
А параллельно он сочинял: стихи, рассказы о войне и фантастические истории. Но обязательно с научным уклоном. Его печатали охотно, впрочем, советуя ему бросить мелочевку и засесть за большой роман. Так он и сделал: почти не отрываясь, написал роман «Астронавты». Лем говорил, что когда начинал крупную вещь, то практически не знал, что в ней будет происходить. Он просто писал, нагромождая странность за странностью, а потом разгадывал собственный интеллектуальный детектив, пытаясь понять, как же такое могло произойти, если исключить мистику и чудеса. То есть строго руководствовался научными знаниями. Например, когда он вывел на орбиту Соляриса главного героя Кельвина и заставил его встретиться с издерганным, пьяным Снаутом, он еще не придумал, что так напугало одного персонажа и с чем предстоит столкнуться другому. «В тот момент я этого не знал, но вскоре мне предстояло это выяснить, ведь я продолжал писать дальше…»
Такими же научно-выверенными и абсолютно спонтанными, как «Солярис», были романы «Расследование», «Эдем», «Непобедимый», «Возвращение со звезд». Кстати, столь любимые нашими зрителями красавец Банионис и юная Наталья Бондарчук Лему страшно не нравились. Он не принял эту экранизацию Тарковского. «Я писал не о том, о чем он снял фильм!» — возмущался фантаст.
ТРУД ВСЕЙ ЖИЗНИ
Всю жизнь Станислав Лем жадно интересовался достижениями науки, выписывал журналы на русском, английском, немецком языках, был в курсе всех теорий в области мироздания. В 1956 году он издал книгу «Диалоги», подзаголовок которой звучал так: «Об атомном воскрешении, о теории невозможности, о философских концепциях людоедства, о грусти в пробирке, о кибернетическом психоанализе, об электрическом метампсихозе, об обратной связи эволюции, о кибернетической эсхатологии, об индивидуальности электрической сети, о коварстве электромозгов, о вечной жизни в ящике, о конструировании гениев, об эпилепсии капитализма, о машинах для управления, о проектировании общественных систем». Хорош замах, а? Легче сказать, о чем автор умолчал в своем труде.
«Я писал не о том, о чем он снял фильм!»
Потом бестселлером стала его книга «Сумма технологий» — размышления о путях развития земной цивилизации, возможных тупиках и перспективах… Тут были его соображения о космической экспансии, о развитии интеллектроники, о пределах фантоматики и сотворения миров, об эволюции человека в свете генной инженерии. Проблемы, которые в момент написания книги многим казались умозрительными, стали актуальными уже через пару десятков лет — при жизни одного поколения. В философских книгах Лема, не простых для восприятия, преданные читатели ценят кроме размышлений о судьбе человечества тонкую иронию и своеобразный юмор поляка.
СПУТНИК «ЛЕМ»
Каждая книга его, помимо всего прочего, о том, как причудливо плетут человеческую судьбу случайности и закономерности. О том, как мало значит наша воля, вернее, своеволие. Он очень многое предугадал и предсказал, этот интеллектуал из Кракова. С ним мечтали поговорить хотя бы несколько минут самые выдающиеся ученые мира. Хотя к концу жизни Лем практически оглох, каждый разговор с ним был незабываем и ценен. Те, кому посчастливилось встретиться с ним, рассказывали: «Он с полуслова понимал собеседника, подхватывал тему и тут же развивал ее совершенно неожиданным образом. При этом казалось, что мозг его параллельно решал какие-то другие, сложные и невообразимые задачи». Скорее всего, так это и было. В конце 1980-х различные университеты Европы, словно опомнившись, кинулись наперегонки присваивать ему докторские степени за созданные много лет назад труды. Ему это было уже не интересно. Теперь он был выше этого, жил проблемами другого масштаба… 27 марта 2006 года Лем скончался, а его книги живут и будут жить долго. Пока рождаются в мире люди, наделенные пытливым умом и незаурядной фантазией, их будут интересовать похождения на галактических просторах знаменитого космопроходца Ийона Тихого, приключения навигатора Пиркса и, конечно, судьба Соляриса… И это так логично, что первый польский спутник, который готовится к запуску в космос, будет носить имя Лема, а чье же еще?!