Неумолимые годы летят стремительной чередой, и живых участников Второй мировой войны становится всё меньше. Тем ценнее их воспоминания о самой страшной бойне XX века, унёсшей миллионы жизней.
«Ваша вина уникальна по своей чудовищности. В материалах дела не нашлось никаких оправданий для вас. Поэтому суд приговаривает вас к смертной казни через повешение!»
Жестокие и тщеславные тираны, которые развязали войну, понесли заслуженную кару. 65 лет назад, 16 октября 1946 года, по приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге были повешены 10 главных нацистских преступников. В список главных фигурантов вошли 24 нациста: крупные политики, высокопоставленные военные, идеологи фашизма.
Международный военный трибунал был сформирован на паритетных началах из представителей четырёх великих держав, победивших во Второй мировой войне: СССР, США, Великобритании и Франции. Всего было проведено 403 судебных слушания, председателем суда был представитель Великобритании Лоуренс.
Международный трибунал признал преступными организации СС, СД, гестапо и руководящий состав нацистской партии. Он поставил точку в существовании Третьего рейха и имел огромный политический резонанс во всём мире.
Но до сих пор живёт и здравствует тот, кто воочию наблюдал сам Нюрнбергский процесс, кто видел вблизи всех действующих лиц эпохального события и кто ощущал дыхание зала. При этом он не был праздным наблюдателем, а выполнял сложную и ответственную миссию.
86-летний полковник в отставке, полтавчанин Иосиф Давидович Гофман был личным телохранителем главного обвинителя от СССР Романа Руденко. В послевоенные годы он не афишировал своей миссии, жил тихо и скромно.
Как ни странно, но на след господина Гофмана вышли не украинские власти и даже не российские – полковника разыскал ведущий историк Музея истории фашизма и его преступлений, подданный Германии Экарт Дицфельбингер.
Дело в том, что в 2010 году немцы задумали торжественно отметить 65-летие начала Международного трибунала, но им долго не удавалось найти никого из живых участников этого исторического события.
Однако настырный Экарт продолжал поиски и всё же сумел выйти на след Гофмана. Он сам позвонил ветерану в Полтаву и торжественно объявил ему: «Вы единственный, оставшийся в живых свидетель Нюрнберга!» Через неделю Экарт прилетел в украинский город, чтобы лично пообщаться с Гофманом и услышать его захватывающие рассказы.
После визита историка события развивались стремительно: через месяц обербургомистр Нюрнберга пригласил ветерана выступить в том самом зале, где судили фашистов. Гофман принял приглашение, и вскоре его с почестями встречали на немецкой земле.
Многочисленных журналистов и официальных лиц поразило, что, несмотря на преклонный возраст, полковник сохранил хорошую физическую форму, прекрасный интеллект и отличную память, что и доказал в своём выступлении. Журналисты задавали ветерану много вопросов, на которые он дал исчерпывающие ответы.
НЮРНБЕРГ ПРЕДОСТЕРЕГАЕТ!
Иностранных мастеров пера особенно интересовала биография последнего свидетеля Нюрнберга. Надо отметить, что она была типична для многих молодых людей военного поколения. Он родился в 1925 году и в первый же год войны потерял всех близких. Юный Иосиф Гофман горел желанием отомстить захватчикам. Семнадцатилетний парень пошёл на фронт добровольцем и попал в стрелковую дивизию.
Позже он служил в разведке, неоднократно брал «языков», был награждён орденами и медалями, с боями дошёл до Берлина и оставил свой автограф на здании рейхстага. Осенью 1945 года командир части направил Гофмана в Нюрнберг.
«Там состоится суд над главарями рейха. От нашей дивизии нужен сержант для охраны советских юристов! Так что собирайся, Гофман, в дорогу!» – сообщил он молодому разведчику. Тот поначалу растерялся от такого предложения, но полковник одобрительно похлопал его по плечу: «Не дрейфь, Иосиф. Я уверен, что ты со своей миссией справишься! А после того, как военным преступникам будет вынесен заслуженный приговор, вернёшься в расположение нашей части».
Позже Гофман узнал, что компетентные органы досконально проверили его биографию и только тогда дали «добро» на командировку сержанта в Нюрнберг.
Строгий человек с военной выправкой и в безупречном гражданском костюме сообщил прибывшему, что он назначается личным телохранителем главного обвинителя от СССР на процессе Романа Руденко и добавил жёстко: «За жизнь человека, которого вам поручено охранять, отвечаете головой. Одна ошибка – и службе конец. Как у сапёра». Но служба у сержанта продолжилась, и весьма успешно, тем более, что с функциями телохранителя Гофман отлично справился.
Надо отметить, что впоследствии Иосиф Давидович проявил себя талантливым литератором – его перу принадлежит уникальная книга «Нюрнберг предостерегает». Свой труд Иосиф Давидович считает тем более необходимым, что полная стенограмма «процесса века» на русском языке так и не опубликована.
Автор приводит целый ряд фактов, ранее не известных широкой публике. По его информации, эсэсовцы из дивизии «Эдельвейс», которыми был нашпигован Нюрнберг, планировали взять штурмом Дворец правосудия.
Они мечтали освободить подсудимых главарей Третьего рейха, взять судей в заложники, а затем диктовать свои условия. Но этот план был сорван спецслужбами СССР и США, после чего охрана дворца была усилена дополнительными подразделениями.
Поразило молодого сержанта и поведение главного обвиняемого Германа Геринга. С американским обвинителем Робертом Джексоном рейхсмаршал вёл себя нагло и вызывающе, отчего американец даже отказался продолжать допрос, но Роман Руденко сразу поставил фашистского бонзу на место. Он полностью разбил заявления Геринга о том, что план «Барбаросса» был продиктован необходимостью превентивно напасть на СССР, который якобы планировал захват Германии. Руденко буквально расстрелял толстяка вопросами. Вскоре вместо спесивого гитлеровца на скамье подсудимых сидел жалкий военный преступник, по вине которого миллионы людей нашли свою смерть.
ЧЕЛОВЕК БЕЗ НЕРВОВ
Интересно, что Геринг сам сдался американцам 9 мая 1945 года. Он надеялся, что те переправят его за океан и дадут возможность безбедно дожить свой век. «Ведь я владею такой информацией, которая может пригодиться разведывательным службам США», – думал Геринг, но просчитался. Генерал Эйзенхауэр отдал приказ поместить фашиста в тюрьму, а затем тот предстал перед Международным трибуналом. Начальник городской тюрьмы Нюрнберга, американский полковник Эндрюс впоследствии рассказывал, что при определении в тюрьму у Геринга отобрали целый чемодан с наркотиками. К ним он пристрастился, когда понял, что войска рейха будут разгромлены. Ими он душил страх перед возмездием.
На процессе вскрылись леденящие душу факты чудовищных преступлений гитлеровцев. Гофмана не покидало ощущение, что миллионы жертв фашизма тоже присутствуют в зале. Одной из наивысших точек напряжения было оглашение приговора. Документ оказался настолько объёмным, что судьи читали его по очереди.
Первым перед ними предстал Геринг. Он был буквально припечатан к полу словами судьи: «Ваша вина уникальна по своей чудовищности. В материалах дела не нашлось никаких оправданий для вас. Поэтому суд приговаривает вас к смертной казни через повешение!»
Геринг побледнел и вышел из зала в сопровождении дюжих охранников. Но повесить рейхсмаршала в соответствии с приговором не удалось. Каким-то образом в его камере оказалась ампула с цианистым калием. По одной из версий, её принесла жена и во время последнего свидания передала ему в момент поцелуя. Толстяк раскусил её и отправился к праотцам.
Риббентроп, Йодль и Розенберг чуть не упали в обморок, когда выслушали смертный приговор. Охранники были вынуждены поддерживать их под руки с двух сторон.
К смертной казни были приговорены двенадцать подсудимых (Мартин Борман получил приговор заочно), трое – к пожизненному тюремному заключению, четверо – к различным срокам лишения свободы.
Приводил приговор в исполнение американский сержант Джон Вуд, с которым Гофману довелось познакомиться и пообщаться. Американец называл себя «человеком без нервов» и рассказал, как вели себя фашисты перед казнью. Нелюди, которые отправляли на смерть миллионы, перед лицом собственной смерти впадали в истерику и мочились в штаны.
В знак дружбы Вуд подарил Гофману свои часы. Через пять лет он трагически погиб. А вот его подарок (вместе с пропуском Гофмана в зал суда) занял достойное место в экспозиции Национального музея Великой Отечественной войны в Киеве.