Прусский король Фридрих II, которого при жизни называли великим. Принадлежал к числу талантливых и удачливых полководцев, настолько успешно ведших многолетние завоевательные войны, что сумел удвоить территории родной Пруссии.
Екатерина II повелела всеми доступными средствами осваивать моря и океаны, создавая в дальних землях колониальные владения
Вельможи из окружения монарха отмечали весьма полезную его черту – умение превращать злостных врагов короны в надёжных партнёров, восторженных почитателей. Не избег этой участи потомственный британский дворянин, подвизавшийся на ниве оголтелого морского разбоя, сэр Чарльз Эшби по прозвищу Белый Кит.
Грузный, страдающий ожирением (ожирение у мужчин) Эшби, славился тем, что его корабль «Сокол», хоть и был иногда выше ватерлинии нагружен награбленным, всегда уходил от преследований охотников за ним, огрызаясь пушечным огнём, который, благодаря искусству артиллеристов, превращал парусники врагов в дымящиеся остовы, идущие на дно.
Лишь однажды удача отвернулась от Белого Кита. На команду «Сокола», беспечно бражничающую в Тростниковой бухте Кубы, обрушились лазутчики Фридриха II. Уничтожать пиратов не стали. Белого Кита и его товарищей по разбойничьему промыслу доставили в Счастливый форт, одну из резиденций короля.
Монарх, наслышанный о славных набегах пирата голубых кровей, видимо разглядев в нём родственную свободолюбивую душу, прибег к любимой уловке – личному оглашению приговора. Чарльз Эшби, к слову, никогда не нападавший на прусский флот, ибо боготворил Фридриха, при виде его умилился и пал ниц.
Король незамедлительно перешёл к делу, осведомившись о том, какой именно вид казни предпочтёт корсар для себя самого и своих подручных. Не моргнув глазом, сэр Эшби ответил: «Мы мечтаем умереть в глубокой старости, прежде сердцами и плотью принадлежа, послужив для выгоды Вашего Королевского Величества, исключительно под сенью прусских знамён». Так Белому Киту было отказано в плахе, с пожалованием чина гроссадмирала. Соответственно, и товарищей сэра Эшби, ещё вчера презрительно называемых не иначе как стадом, зачислили в королевский флот. Всем пожаловав офицерские звания различных рангов.
Со столь диковинного пассажа началась дружба могущественного короля и могущественного корсара. Специальная флотилия графа фон Эшбаха, он же сэр Эшби, многие годы наводила поистине суеверный ужас на мореплавателей, не лояльных Пруссии. Белый Кит, его люди, на отбитых у противника, самых по тем временам быстроходных, мощных в вооружении кораблях, немало потрудились во славу своего нового отечества.
О том, сколь крепка была дружба короля с корсаром, красноречиво свидетельствует то, что именно граф фон Эшбах на смертном одре закрыл монарху глаза и огласил придворным его политическое завещание. Это, впрочем, случилось 17 августа 1786 года. До этого чёрного дня жизнь пирата-дворянина, полная приключений, авантюр, сражений на воде и суше, в которых Белый Кит всегда побеждал, как он считал, складывалась просто великолепно.
ШТАБ НА МАЛЬТИЙСКОЙ ВИЛЛЕ
Король Фридрих II и граф фон Эшбах центром, откуда осуществлялось руководство дерзкими морскими операциями, предназначенными для пополнения прусской казны, выбрали остров Мальта. Остров, расположенный в средней части Средиземного моря между Африкой и Сицилией, тогда принадлежал могущественному ордену иоаннитов, которому покровительствовал и которым заправлял Фридрих.
Граф фон Эшбах – доверенное лицо короля в земных, водных, подводных и подземных уделах – не только инструктировал, как надобно резать, жечь, вешать, чтобы уцелевшие жертвы, наблюдая дикое насилие, в обмен на право дышать, добровольно отдавали всё до полушки. Он ещё со сладострастием садиста исполнял обязанности палача в «назидательных» казнях, которые неспешно, обстоятельно осуществлялись в подвалах его виллы, в верхних этажах которых содержался гарем юных, разных национальностей, красавиц, регулярно проводились пиры-оргии в окружении верных корсаров, послов иностранных государств, сановников двора, обожавших гостить у него.
Инкогнито, когда требовалось принимать решения, судьбоносные для прусской казны, на мальтийскую виллу наведывался Фридрих II. Останавливался он в персональных покоях, «умопомрачающих роскошью». Чего, например, стоила ванна для телесных омовений, отлитая из чистого золота, инкрустированная изумрудами и жемчугами?
Макс Штраух замечает, впрочем, что роскошные излишества для короля были лишь данью монаршим привычкам. Главным и естественным было брать непомерно и алчно, соря жизнями невинных людей, растрачивая жизни верноподданных. В общем, штаб на Мальте работал в непрерывном режиме, и настолько эффективно, что трёхуровневые подвалы виллы частенько не вмещали награбленные сокровища.
В ТЕНИ ЕКАТЕРИНИНСКОГО ФЛАГА
В результате укрепления позиций России на Чёрном море и перехода в её владение Северного Причерноморья, Крыма, Кубани, императрица Екатерина II повелела всеми доступными средствами осваивать моря и океаны, создавая в дальних землях колониальные владения. Не исключалось то, что достигаться такие цели могут дипломатическими, военными, экономическими средствами. Эта, по определению историков, мягкая волна достижения государственных интересов принесла на своём гребне ряд талантливых людей с выраженной авантюрной жилкой.
Таким человеком был пехотный полковник Василий Широв, рискнувший без малейшей специальной подготовки перейти в младшие морские офицеры. За два года «прыгнувший» до высокого звания флаг-капитана, в подчинение которого попали три лучших екатерининских корабля. Команды этих парусников Широв формировал своеобразно, обещая, что по водам придётся не ходить, а носиться пуще ветра. Действовать инкогнито, не обнаруживая даже национальности, Широву и его людям тайным императорским указом предписывалось для достижения целей, оправданных жестокими средствами.
Первая цель – перехватывать парусники, прежде всего пиратские, несущие в трюмах награбленные ценности. Теми же парусниками – переправлять трофеи в Петербург. Вторая цель – показать Фридриху II в лице фон Эшбаха, что, не меряясь силами с бесстрашными русскими моряками, став союзниками, можно сказочно приращивать государственные богатства России и Пруссии. Не только материальными ценностями, но и колониальными приобретениями.
В итоге Василий Широв настолько преуспел в грабеже награбленного, что фон Эшбах, через друга, итальянского флотоводца Чиколлини, передал полное лестных слов приглашение разделить с ним мальтийское одиночество, чтобы вместе насытиться душевно и телесно. В конце послания был начертан красный клин. Этот пиратский тайный знак означал к тому же предложение поохотиться вместе. Вскоре три русских корабля бросили якоря у Мальты. Фон Эшбах обнял Широва, как брата.
КРАСНЫЙ КЛИН
Здесь же в Лягушачьей гавани фон Эшбах и Широв, что называется, расставили приоритеты. Фон Эшбах сказал: «Я всецело принадлежу моему Фридриху». Широв сказал: «Я всецело принадлежу моей императрице Екатерине». Эти заявления означали лишь одно: новоиспечённые союзники намеревались твёрдо блюсти государственные интересы. Вечером на торжественном обеде, данном в честь русских моряков, фон Эшбах предложил план по захвату суши, прилегающей к Красному морю.
Широв с жаром откликнулся: «Неплохо бы устроить хорошо вооружённые форты, начав с Джидды, Массауа, Ходейды». Как бы то ни было, но первый и последующие завоевательные набеги фон Эшбах и Широв возглавляли вместе, идя под тугими парусами ощетинившихся пушками и ружьями кораблей. Итог всех без исключения походов стал благоприятным.
Благодаря тому, что люди Широва и фон Эшбаха не боялись умереть в боях, не было в Красном море острова, на котором они не водрузили бы свои флаги.
И фон Эшбах, и Широв неукоснительно держались правила, согласно которому лучшим способом избавления от врагов является способ делания их друзьями. В Государственном архиве Западной Германии в 50-е годы минувшего века были найдены документы, проливающие свет на то, как это осуществлялось.
Пленным морякам предлагалось служить либо прусской, либо российской короне. Согласных находилось премного. В чём нет ничего удивительного. Ведь плата за будущую беспорочную службу была достойной. Плодородные земли на захваченных территориях. Тем, кто отличался в боях и трудах неоднократно, жаловалось дворянство.
Прусский король Фридрих II, которого при жизни называли великим
Увы, колонизаторство земель прусско-российским союзом корсаров закрепило эти земли за Пруссией и Россией ненадолго. От силы на 40-50 лет. Ушёл в небытие «золотой век» Екатерины II и Фридриха II. О присутствии на прибрежных и островных землях былых суверенов по сей день напоминают сооружения добротных каменных фортов и ещё память местного населения о пращурах – русских и пруссаках.