В истории есть немало случаев столь большого опережения гениальными исследователями своего времени, что потомкам они кажутся чуть ли не пришельцами из будущего. Иногда, при всей фантастичности, в такой гипотезе что-то есть, но чаще её создают удивлённые потомки. Вот и про хорватского учёного Руджера Иосипа Божковича (1711-1787) чего только не пишут – вплоть до того, что он является создателем и теории относительности, и ядерной физики, и теории космонавтики, а также автором универсального уравнения для механики, физики, химии и биологии.
Божковича отличала страсть к гидротехнике – этим, а не только провидением будущего, он и в самом деле напоминал Леонардо
Основной вклад в легенду внёс известный французский писатель, масон и мистик Жак Бержье, известный также своей работой на английскую разведку в годы Второй мировой войны.
Впрочем, Бержье создал немало других легенд – достаточно внимательно прочесть вышедшие из-под его пера обзоры «Утро магов» и «Проклятые книги». Но он в то же время привлёк внимание к некоторым едва ли не запретным доселе именам и темам. Для работ Бержье характерны существенные преувеличения и «осовременивание» взглядов старинных авторов.
Попробуем разобраться в фигуре такого учёного, как Руджер Божкович. Прежде всего, с подачи Бержье его часто называют сербом. Однако Божкович был не только католиком, но и иезуитом, да и родился в хорватском ныне городе Дубровник (ранее назывался также Рагуза). Язык у сербов и хорватов, как известно, общий, сербскохорватский, да вот разные у этих народов и вероисповедание, и письменность (в Хорватии – латиница). В свете событий XX века «неточность» Бержье выглядит намеренной, а у некритически цитирующих его она возникает, видимо, от поверхностного знакомства с темой. Сам себя Божкович называл далматинцем, а солдат из Рагузы – хорватами, это слово тогда было сравнительно новым.
Говорят, что открытия Божковича считал опасными Лаплас, что его называл в числе своих учителей Циолковский… Но вот пример «осовременивания» – утверждение о том, что почитаемые в Европе с древних времён четыре стихии (земля, вода, воздух и огонь) состоят из неимеющих ни массы, ни веса первичных частиц, предвосхитил Божкович, именно он открыл кварки. Тут, кстати, можно было бы подставить и другие элементарные частицы, в том числе и ещё не найденные. И посчитать этого учёного предшественником нанотехнологии. Кстати, подобные идеи высказывал и Ньютон, причём раньше. И сам Божкович ссылался как на Ньютона, так и на другого знаменитого предшественника, Лейбница, пытаясь примирить их теории.
Правда, если считать эти первичные частицы квантами пространства-времени, то Божковича можно считать предшественником Вернера Гейзенберга, выдвинувшего эту идею в 1958 году. Однако у Гейзенберга есть конкретные формулы, пока что считающиеся одним из возможных вариантов объяснения устройства микромира, – экспериментаторы до столь малых величин ещё не добрались.
Божковича ставят в один ряд с такими людьми, как граф Сен-Жермен (особо загадочная биография) и Джонатан Свифт (почти точно предсказал существование у Марса двух небольших спутников), однако сравнения в обоих случаях выглядят весьма надуманными. Что же мы знаем доподлинно?
В 14-летнем возрасте Божкович (почему-то фамилию чаще транскрибируют как Боскович, что для славянского языка странно, да и имя пишут как Роджер, хотя «Рудый» у славян попросту «Рыжий», а такими были как цвет его волос, так и фамильное прозвище) поступил в Римский колледж иезуитов. В 1728 году он закончил обучение, через 8 лет после этого опубликовал свою первую научную работу о пятнах на Солнце, в 29 лет стал научным советником Ватикана и профессором математики в том же Римском колледже иезуитов. Замечу, что среди иезуитов было множество видных учёных, например, общеевропейскую известность имел в XVII веке Афанасий Кирхер. В XX веке одним из авторов «теории Большого взрыва» стал учёный иезуит Леметр. Так что тут пока ничего фантастического, как и в избрании Божковича почётным членом Лондонского королевского общества и Петербургской императорской Академии наук.
Пишут о приоритете Божковича в установлении факта переноса малярии комарами, в интересе к промышленному применению каучука, в доказательстве того, что душа не локализована ни в одном конкретном органе человека (спорят об этом, впрочем, по сей день). Столь широкий диапазон интересов у крупных учёных ни в средние века, ни в Новое время никого не удивлял.
В 1773 году Божкович принял французское подданство и прожил во Франции 10 лет, отвечая за оптические инструменты для французского флота. Дело было при Людовике XIV, к блестящему двору которого приглашали видных учёных для придания правлению «короля-солнца» ещё большего блеска. Впрочем, в старости Божкович переехал в Италию (умер он в Милане).
Явными опережениями своего времени можно было бы считать статистическую механику (хотя речь на деле идёт о методе оценки статистической достоверности наблюдений) и радиоактивность. Говорят также об упоминании в работах Божковича путешествий во времени и преодоления гравитации. Но без детализации такие идеи высказывались не раз, а у того же Свифта устройство летающего острова Лапуты даже описано.
Нет никаких оснований считать Божковича «непризнанным гением» – он был признан и при жизни, и позже. В честь него назван кратер на Луне, есть институт его имени в Хорватии. Вклад в исследования Луны Руджера Божковича заключается в доказательстве отсутствия у неё атмосферы (1753 год), а вовсе ни в чём-либо фантастическом.
Не вписываются в версии о пришельце из будущего ни отец-купец, ставший инвалидом вследствие паралича ног и умерший, когда Руджеру было всего 10 лет, ни мать-итальянка, происходившая из семьи, осевшей в Дубровнике за много лет до рождения будущего учёного, ни четыре родных брата и три родных сестры. Старший из братьев остался на государственной службе в Дубровнике, двое закончили колледж иезуитов, как и Руджер (один из них служил в Ордене, другой издал книгу духовных стихов на «иллирийском» наречии, то есть на сербскохорватском языке), ещё один брат стал монахом-доминиканцем. Из двух старших сестёр одна вышла замуж, другая стала католической монахиней.
Так что гипотеза Бержье ни на чём не основана – это не Леонардо да Винчи, братья и сёстры которого были сводными и про мать которого поныне ничего не известно. К тому же Леонардо обладал рядом психофизиологических особенностей, вплоть до уникального режима сна, а его возможное ясновидение можно подтверждать его же рисунками. Случай Божковича совсем иной.
Что касается уравнения, универсального для механики, физики, химии, биологии и даже психологии, то на поверку выясняется, что речь идёт о так называемой логистической кривой, хорошо описывающей развитие многих процессов, но, конечно же, не являющейся «универсальным уравнением».
Членом Британского королевского общества Р. Божкович был избран с учётом дипломатической услуги, оказанной им Англии в 1760 году, когда он помог обеспечить нейтралитет склонявшегося к поддержке Франции флота Дубровника (тогда этот порт был столицей Рагузской республики) в конфликте Франции с Англией.
Было в его биографии и путешествие в Стамбул и Польшу под эгидой Королевского общества, надо полагать имевшее как открытые научные, так и скрытые дипломатические цели. В 1772 году Р. Божкович издал путевые заметки об этой поездке.
На французскую службу он перешёл позднее и помогал теперь уже французскому флоту, вероятно не забывая при этом и об интересах Ватикана.
В то же время Р. Божковича отличала страсть к гидротехнике – этим, а не только провидением будущего, он и в самом деле напоминал Леонардо. Божкович предложил инженерное решение для сохранения купола знаменитого собора Святого Петра в Риме. Он в то же время писал духовные стихи, используя торжественный по звучанию размер – гекзаметр.
Создателем использованных в теории относительности представлений о пространстве-времени Божковича считал наиболее знаменитый сербский учёный XX века Никола Тесла, прославившийся в Америке.
Конечно, гениальность Р. Божковича вне сомнений, но в то же время чувствуется желание некоторых современных авторов приписать ему большую таинственность, чем та, что могла быть в реальной действительности.