В самом конце XIX века на севере Западной Сибири, на реке Таз было найдено городище, остатки древнего поселения. Археологи определили, что в XVII веке здесь был русский город. Расположен он был за полярным кругом, в зоне вечной мерзлоты, на 67-м градусе северной широты.
Только лопата археолога позволила в какой-то степени восстановить историю этого удивительного заполярного города
Около 1572 года близ устья реки Таз появилась первая, основанная поморами фактория. В 1600 году туда был послан отряд казаков во главе с воеводой князем М. Шаховским и письменным головой Д. Хрипуновым, с наказом поставить там город. Из-за сопротивления местных племён отряд был вынужден остановиться на 200 вёрст ниже Тазовской бухты. В марте 1601 года здесь, на мысе, образованном впадением речки Осетровки (Мангазейки) в реку Таз, началось строительство «государева острога». А спустя шесть лет на его месте воеводой Д. Жеребцовым был «срублен» город.
К 1625 году общая длина «городовых стен» составила около 280 метров, а площадь города – около 4 тысяч кв. метров. Крепость имела пять башен, причём проездная, Спасская, была двенадцатиметровой высоты. При раскопках выяснилось, что Мангазея состояла из крепости и посада. Внутри крепости находились воеводский двор, съезжая изба, соборная крепость и тюрьма. Посад же вне крепостных стен делился на торговую и ремесленную часть. В торговой половине стояли гостиный двор, таможня, купеческие дома, три церкви и часовня. В ремесленной половине размещались литейные мастерские, кузницы и другие заведения, а также от 80 до 100 жилых домов.
На крепостной площади была ещё одна башня с часами-курантами: редкое явление в сибирских городах. В городе имелись даже двухэтажные дома на высоких подклетах, украшенные резьбой и росписью. Ныне остатки Мангазейского городища находятся в полутора километрах от посёлка Сидоровского Красносельского района Тюменской области.
Мангазейцы выменивали меха у местных племён, сами промышляли соболя, занимались рыболовством, ремёслами. В этот удобно расположенный город приезжало много купцов. Они привозили зерно и разные товары, в том числе и заграничные, а вывозили пушнину.
Через Мангазею в царскую казну хлынул поток драгоценных мехов, а город стали называть «златокипящей государевой вотчиной». Масса торговых и промышленных людей приезжала сюда, заполняла улицы города. В гостином дворе важно расхаживали приказчики. Подвыпившие мужики с вечера до утренних петухов гуляли в харчевнях и питейных домах.
Одним из важных достоинств Мангазеи было то, что в те далёкие края можно было добраться по воде. Сложился особый Мангазейский морской ход – от устья Северной Двины через пролив Югорский Шар к полуострову Ямал, по Ямалу по рекам Мутной и Зелёной в Обскую губу, а оттуда по реке Таз. Волоком можно было добраться и до реки Турухан, притока Енисея.
Мангазея являлась перевалочной базой для тех, кто шёл на самый северный полуостров Азии – Таймырский, к «великой и славной» реке Лене. По той роли, какой этот город сыграл в освоении Сибири и в развитии арктического судоходства, его нельзя сравнить ни с одним сибирским городом XVII века.
Мангазея служила отправным пунктом промысловых и ясачных экспедиций на Енисей и дальше на Нижнюю и Подкаменную Тунгуску. Мангазейские воеводы содействовали постройке Якутского острога, который в свою очередь стал опорным пунктом в процессе присоединения к Москве земель всего северо-востока Азии.
В 1619 году указом молодого царя Михаила Романова плыть по Мангазейскому морскому ходу было запрещено. Мотивы этого запрета, который сильно ударил по экономическому положению Мангазеи, не совсем ясны. Официально заявлялось, что эта мера будет препятствовать проникновению иностранцев к богатствам Западной Сибири.
Думается, однако, что главная причина запрета была в другом. Местный воевода писал в Москву: «В Мангазею же де приезжают, бегаючи с Мезени и Пустоозера, и с ними всякие люди от государственных податей, а иные от воровства и от своей братии от всяких долгов». Власть пыталась остановить бегство крестьян «встречь солнцу», в Сибирь. Помещичий гнёт усиливался, государственные налоги росли. А Мангазейский ход позволял многим «охочим людям» выбраться из Центральной России, начать новую жизнь на сибирских просторах.
Существовал ещё один путь на восток, через Уральские горы. Но он был очень тяжёл. И во многих местах стояли стрелецкие заставы, где ловили беглых и обирали купцов. Мангазея, однако, процветала ещё лет десять, хотя соболя, главного источника богатства города, в этом регионе уже повыбили.
Весной 1628 года Москва назначила в Мангазею новых воевод: старшим – Григория Кокорева, а младшим – Андрея Палицына. С первых же дней между ними возникла неприязнь. Вражда зашла так далеко, что Палицын отказался жить в крепости, в воеводском дворе и съехал в посад, где велел построить для себя новое жильё. Воеводы писали доносы в Москву, обвиняли друг друга в измене. Кокорев заставил стрельцов принести новую присягу и засел в крепости. Посадские же под руководством Палицына окружили крепость и держали её в осаде несколько месяцев. Среди осаждённых началась цинга, от голода умирали люди. Но и посаду досталось. Почти ежедневно его обстреливали из крепостных пушек, половину города разрушили.
Наконец, Москва решила сменить воевод. Однако хозяйственная жизнь города сильно пострадала. Купцы и ремесленники стали покидать Мангазею. К тому же в знойное лето 1642 года в городе возник страшный пожар. Полностью сгорели воеводский двор, государев амбар, где хранились меха, съезжая изба, часть крепостной стены. После пожара Мангазея долгое время не могла отстроиться.
В 1670 году воевода Данила Наумов добился перевода воеводского управления из Мангазеи в Туруханское зимовье. Оно находилось в 28 верстах от Енисея. Это поселение сыграет важную роль в освоении севера этой великой реки. Именно отсюда начался новый этап продвижения торговых и охочих людей дальше на северо-восток. В июле 1672 года здесь был торжественно заложен город – Новая Мангазея.
Оскудение пушных промыслов, запрещение морского хода в Мангазею, нежелание тобольских и енисейских властей снабжать горожан хлебом привели к тому, что русское население уходило из старой Мангазеи. Город постепенно разрушался. Ненцы стали называть его Тагаревы-харад, что означало «разломанный город». И место, где он когда-то стоял, постепенно забылось.
Первыми археологами, побывавшими на руинах старой Мангазеи, были В.Н. Чернецов и В.И. Мошинская. Осенью 1946 года они с большим трудом добрались до городища. Сезон раскопок к тому времени подходил к концу, и учёные ограничились составлением полевой карты и сбором керамики да разных обломков.
Музей Таймыра. Макет города Мангазея
Планомерные раскопки начались лишь двадцать с лишним лет спустя и продолжались четыре полевых сезона (отличный выбор металлоискателей). Раскопки вела археологическая экспедиция под руководством М.И. Белова. Работы эти были во многом уникальными. Масштабные археологические исследования средневекового города, да ещё в вечной мерзлоте, нигде в мире до сих пор не проводились. Археологи вскрыли и исследовали около 15 тысяч кв. метров городища. Были обнаружены фундаменты старинных оборонительных сооружений и около сорока построек различного назначения.
В архивах о Мангазее сохранилось очень мало документов. И только лопата археолога позволила в какой-то степени восстановить историю этого удивительного заполярного города.